Новости 2021

Сергей Смагин: Российский человек всегда стремится на море!

Директор фестиваля «Гран-при Черного моря» в большом интервью главному редактору сайта Федерации шахмат России Владимиру Барскому рассказал о многих интересных деталях подготовки и проведения первой серии турниров в курортных местах Черноморского побережья.

– От идеи до реализации: как появилась идея, сколько времени прошло, пока все это начало воплощаться в жизнь?

– Началось все в Сочи, в «Жемчужине». Когда в 2014 году сменилось руководство РШФ, и на должность исполнительного директора пришел Марк Глуховский, первым делом мы подумали о восстановлении в полной мере командных соревнований. Я приехал в «Жемчужину» по наводке Юрия Ивановича Лобанова, царство ему небесное. Он познакомил меня с гендиректором отеля, с которым у нас сложились и до сих пор сохраняются очень теплые и продуктивные отношения. В феврале 2014 года, сразу после сочинской Олимпиады, я провел здесь переговоры.
Нам крупно повезло: гостиницы – а их перед Олимпиадой открылось очень много – тогда боялись, что у них будет недостаточно туристов. И они очень охотно заключали соглашения, особенно с публичными компаниями. Нам это здорово сыграло на руку. Само соревнование, которое состоялось через два месяца, на майские праздники, руководству «Жемчужины» очень понравилось. Оно прошло великолепно, с серьезным резонансом. И как только закончилось майское соревнование, я сразу понял: это то, что нужно людям!
Понятно, что технических сложностей всегда много, но для российского человека море – это некая мечта, он все время будет стремиться куда-то на море. Неважно, как оно называется, но нужно съездить на море! Даже если оно ему объективно не нужно, он все равно будет об этом думать. Морской воздух, возможность поговорить с друзьями, расслабленная атмосфера, особенно после крупных городов – это настолько позитивно на всех действует, что стало очевидно: если будут хорошо организованные мероприятия, то люди приедут. А это очень здорово: значит, мы получим дополнительные соревнования.
Когда рассуждают о том, по какому пути идти, как развивать вид спорта, можно говорить что угодно, но есть простая истина, которая и в советские времена была, и сейчас не потеряла актуальности: нет соревнований – значит, ничего нет. Если вам негде играть, то какие угодно цифры пишите, хоть сотни миллионов любителей шахмат – это все пустое. Единственный критерий – это люди, которые физически сидят за шахматными столиками и передвигают фигуры. Да, понятно, что события в онлайне заставили посмотреть на ситуацию немножко по-другому, но принципиально это ни на что не повлияло. Спустя какое-то время вся эта ерунда уйдет в игры, в какую-то досуговую вещь. А «живые» турниры останутся. И последние полгода мы видим бурное восстановление шахматной жизни не только в России, но и в Европе и везде в мире.

– Значит, идея появилась семь лет назад?

– Да. Но вначале мы подумали: неплохо бы посмотреть, можно ли провести несколько таких турниров. И хоть не сразу, но организовали тоже в «Жемчужине» личные и командные чемпионаты по рапиду и блицу. Осенью 2015 года они прошли с колоссальным успехом. Именно тогда у нас была первая попытка что-то структурировать с точки зрения серии турниров.

– Придать «фестивальности»?

– Да-да! Найти какой-то баланс. Ключевые региональные организаторы с большим энтузиазмом воспринимали наши идеи. Но тогда у нас не получилось, скорее, по субъективным причинам. Может быть, даже хорошо, что не получилось, потому что те объективные технические сложности, которые мы видим сейчас, пять лет назад могли бы похоронить серию. У нас не было бы запаса прочности. А после того как мы получили в партнеры Минспорт, крупнейшую структуру, стало ясно, что тянуть нечего.
Это не первый массовый турнир, который я запускаю. Был, например, Moscow-open, который существует уже много лет. Критерий очень простой: даже если у тебя есть деньги, но нет хорошего качественного партнера, то влезать в такие массовые дела очень рискованно. Скажем, Moscow-open нам помогал проводить Москомспорт в лице Дирекции спортивно-зрелищных мероприятий. Это мощнейший партнер! Просто для истории напомню, что в первый год у нас одних семисотников играло человек пять, а приняли мы вообще, по-моему, 60 гроссмейстеров, что было невероятно по тем временам!

– А как сейчас удалось привлечь Минспорт?

– Чисто по-российски, никакого секрета нет. Человек, который в Москомспорте возглавлял Дирекцию спортивно-зрелищных мероприятий, в год пандемии перешел на работу в Минспорт и как раз в тот департамент, который занимается спортивно-массовыми мероприятиями. Это Александр Григорьевич Полинский.

– Это он помогал проводить Moscow-open?

– Да, но не только. Мы с ним провели в Москве все ключевые мероприятия, начиная с Олимпиады 1994 года и Кубка Кремля в 1994 и 1995 годах.

– Он любитель шахмат?

– Как все люди с советским прошлым, он, конечно, любит и уважает шахматы. Но прежде всего, он крупный спортивный менеджер, очень талантливый. Финалы Лиги чемпионов, чемпионат мира по футболу – это все проходило через его организацию. И вот такое стечение обстоятельств: Полинский перешел в Минспорт. Как только короткий период пандемии, когда все сидели на самоизоляции, закончился, я приехал к нему и сказал, что есть такая идея – организовать серию турниров на черноморском побережье. Она ему очень понравилась. Так что тут не было какой-то длинной истории. Не нужно долго убеждать человека, который знает тебя, твои возможности уже 30 лет и понимает, что ты все сделаешь правильно. К тому же он знал, что за нами стоит Федерация шахмат России. Очень важно, когда человек полностью тебе доверяет. Но, конечно, нельзя было его подвести. Главная проблема заключалась в том, что мероприятия следовало организовать в соответствии с правилами Минспорта.
Мы довольно долго работаем с этим министерством, но реально – только по сборным. Все остальное оставалось несколько в стороне, поэтому навыки работы с Минспортом просто неоткуда было приобрести. И сейчас это стало для нас – казалось бы, умудренных опытом, проведших кучу мероприятий, – реальной школой. В министерстве куча разных правил, подзаконных актов, которые надо соблюдать, поэтому каждую смету приходилось переделывать по десять раз. Могу сказать, что уже начав работу и даже запустив Гран-при, мы полностью подстроились под требования Минспорта, наверное, только с пятого этапа. Потому что публичной информации нет, знания приобретались методом проб и ошибок.
В общем, мы проделали фантастическую работу, и теперь нам понятно, как это все функционирует. А поначалу было много технических сложностей. Вроде бы, все решено и деньги есть, но выясняется какой-нибудь нюанс… Мы смогли официально анонсировать серию только в конце апреля, что, конечно, вопиюще поздно для такого мероприятия. Но, в конце концов, все равно машина покатилась, остановить ее было уже невозможно, да и не нужно. Мы понимали, что будут сложности, но взяли на себя эту ответственность.

– Какую роль в запуске серии сыграл Александр Дмитриевич Жуков, чье приветствие мы опубликовали на сайте серии Гран-при?

– Ключевую! Вначале он написал письмо в Минспорт, которое сразу было положительно оценено. Потому что, действительно, соревнования правильные, разумные и с точки зрения развития шахмат, и для развития внутреннего туризма на черноморском побережье. А второй раз потребовалась помощь Александра Дмитриевича, когда у нас по чисто техническим причинам вопрос в Минспорте завис. Гран-при попало в единый календарь, но в министерстве забыли прописать, что у нас серия из 10 этапов. А у них в календарь Гран-при вошел как один турнир. И нам говорят: «Хорошо, у вас есть один турнир, вот вам деньги – проводите!» Мы проковырялись с этим вопросом два месяца. Помог Жуков: он тогда переговорил с министром.
В итоге удалось добиться решения, чтобы выделенные министерством деньги были распределены на 10 турниров. Но вся эта эпопея нас, конечно, здорово измотала. Поздний старт всего этого мероприятия до сих пор нам аукается, потому что у людей не было возможности заранее спланировать свое участие в турнирах, заранее купить недорогие билеты и так далее.
Второй удар – может быть, не такой сильный, но тоже достаточно серьезный – это введение летом антиковидных ограничений. Так, в Крым поначалу вообще никого не пускали, но нам удалось перенести турниры в Краснодарский край. В Севастополе тоже были антиковидные проблемы. В Краснодарском крае с 1 августа в гостиницы без вакцинации не пускают, а это для сопровождающих лиц довольно существенный момент.

– ПЦР тоже денег стоит.

– ПЦР – это уже некая стандартная процедура. Если хочешь играть в турнирах под руководством ФШР, ты это уже принимаешь. Мы не заставляем сопровождающих сдавать тест ПЦР. Но без него или без сертификата о вакцинации тебя не поселят в гостинице. Так что для многих возникла сложная дилемма. Поселят, не поселят? И даже те фантастические цены, которые мы получили на восьмом этапе в Ольгинке (две тысячи в шикарном месте с трехразовым питанием), уже не могут исправить ситуацию. Только те, кто уже знает все детально, едет и участвует.
Для нас мероприятие разбилось на две части. С одной стороны, отличное спортивное начало первых пяти этапов. Да, заморочки с Минспортом, но потом мы все же «вырулили» куда надо – и тут антиковидные ограничения немножко подрубили нам инициативу. Но когда мы уже хотели перенести из Крыма все этапы, то решили посоветоваться с Минспортом, и они сказали: «Если хотите, то проводите, мы дадим согласование. Получайте разрешение на местах и организуйте». Так что последний этап у нас будет в Евпатории – тот, который должен был состояться еще в первой половине августа. Мы понимаем, что народу будет мало, но решили, что все-таки проведем все 10 этапов, которые запланировали. Это и чисто технически правильно, и для нас, можно сказать, дело чести.
В принципе, задачи у всех разные. Минспорт выделяет деньги, контролирует, чтобы они были правильно израсходованы, и в целом смотрит, как все происходит. Но, по большому счету, ему все равно, играет ли у нас тысяча человек или сто. Это нам не все равно. Организаторы тоже иногда уходят в плюс, а иногда в минус. Две совершенно разные ситуации: когда мы объявляем о проведении мероприятия за полгода или всего за месяц до начала. Когда ты за полгода пишешь, где будет проходить турнир, какие цены и т.п., то это уже закон. Человек, купивший билет, вправе предъявить нам претензии. Здесь же мы, фактически, шли за ситуацией, мы ее не выстраивали. Но такой уж сезон получился; надеюсь, больше такого трудного сезона уже не будет…

– Границы сейчас полузакрыты, российские курорты загружены. Цены сильно выросли? Трудно влезть на эти курорты?

– Там, где я был, народу много, но места всегда есть. В Анапе было очень много народу. Это традиционный турнир, который проводит Игорь Иванович Пазников. Гостиница там стоила столько же, сколько в Ольгинке, но условия в этих местах – как небо и земля, даже сравнивать нечего. Все, кто играл в Ольгинке, говорят, что это лучшее место с точки зрения игры и отдыха. Там есть все: море, бассейн открытый, бассейн закрытый, спортивные площадки, хорошее питание… Просто идеальное место!
Но я хочу сказать немножко о другом – об инерции людей, которые привыкли к определенным действиям и не хотят ничего менять. К счастью, в России сарафанное радио работает на порядок лучше, чем любая реклама, и всем уже понятно, где хорошо, где так себе, где что-то надо поправить, а где вообще надо заменить и так далее. На это радио я очень рассчитываю в следующем году.

– Про планы мы еще поговорим. В нынешнюю серию вошли как традиционные турниры, так и новые?

– Только два традиционных – Анапа и Новороссийск.

– Как организаторы этих турниров восприняли предложение войти в Гран-при? Какие для себя видели плюсы и минусы?

– И с Пазниковым, и с Бондаренко мы обсуждали эту идею еще пять лет назад. И когда мы сказали, что сейчас уже все готово, все серьезно, то у них не было особых сомнений. Вижу, что это их мотивирует. Сидеть и киснуть на одном уровне им совершенно не интересно. А никаких других возможностей поднять свое мероприятие у местных нет. Как только эти турниры стали этапами Гран-при, сразу появился и красиво оформленный зал, и телевидение приехало. Для телевидения же, понятно, нужна красивая картинка.
Конечно, есть вопрос, связанный с финансами, но он пока незначительный, это чисто персональный вопрос. У людей должен быть стимул развиваться, куда-то расти. В любом случае, по сравнению с предыдущими турнирами разница огромная. Мы сразу говорили: «Не знаем, сколько вы заработаете, но точно ничего не потеряете, потому что мы покрываем все затраты и все риски».

– Вы гарантируете призовой фонд?

– Да, мы за него отвечаем. Плюс все орграсходы: судьи, оформление зала, транспорт, рабочие и так далее. Естественно, мы стремимся к тому, чтобы все издержки снижать, но не всегда получается. В первую очередь, конечно, для нас существенно предоставление помещения для игры. Потому что Минспорт, к сожалению, оплачивает только сертифицированные спортивные объекты, и нет никакой возможности оплатить аренду зала даже в «Жемчужине». А получить сертифицированный стадион, может, и реально, но пока что не нужно – нет такого количества участников.
Вообще, у Минспорта очень много всяких ограничений. Иногда кажется, что уже все документы представлены, но нет – чего-то там не хватает, и бухгалтерия или экономист не пропускает платеж. Это постоянная история.
Но еще раз подчеркну: для организаторов региональных турниров это – возможность выйти за местные рамки, укрепить собственные позиции. Не будем забывать, что это не просто организаторы, а лидеры шахматного движения.

– Они много лет проводят свои фестивали, у них есть уже своя аудитория?

– Да. Понятно, что когда призовой фонд вырос, приехали более сильные шахматисты. Раньше это был чисто детский турнир плюс, может быть, какой-то небольшой опен для родителей и тренеров. А сейчас это этапы Детского Кубка России, Кубка России по быстрым шахматам с высокими призами.

– Помимо двух этапов, остальные пришлось начинать с нуля?

– Да, хотя мы и к другим организаторам обращались. Как ни странно, чем меньше город, тем больше порой какие-то шахматные страсти. В той же Анапе, как мне сказал Пазников, чуть ли не пять шахматных федераций. Одна из них проводит свой фестиваль в сентябре. Мы им предлагали к нам присоединиться, они подумали-подумали и сказали: «Нет». Они хотят идти самостоятельно.
Почему? Есть определенные требования к проведению турниров под эгидой ФШР. Прежде всего, все платежи безналичные. Есть и другие вещи, которые людям на местах могут не нравиться. Мы-то уже битые в Москве, знаем: чем «белее» – тем лучше и надежнее, а туда многие подобные веяния еще не дошли. Ну, нет так нет. Наоборот, даже интересно посмотреть, как у них дальше будут развиваться события. Мы не стали проводить этап именно в Анапе, хотя могли, а ушли в «Ольгинку». Пожалуйста, проводите свой турнир, мы вам на голову садиться не будем.

– И восемь этапов пришлось начинать с нуля?

– Да, с нуля.

– Шахматы, часы откуда берете?

– Все с собой привозим, даже столы. Единственное, что мы получали на местах – это стулья.

– Уже неплохо!

– Уже неплохо, хотя и с ними была проблема. Но у нас, действительно, 8 новых этапов. Причем была, например, великолепная договоренность в Севастополе с Черноморским флотом. И это ж надо: с 15 июля весь Севастополь посадили на карантин. Отменили парад. И у нас вся программа, где был, в том числе, выезд на боевой корабль, перенеслась на 2022 год.
Нам пришлось сходу искать другое помещение. Нашли, управление спортом предоставило свой спортивный зал, все нормально. Но, тем не менее, планы по Севастополю были у нас значительно мощнее, грандиознее. Надеюсь, в 2022 году мы их реализуем. Потому что спортивное руководство Черноморского флота настроено позитивно. Мы даже название под них придумали – «Севастопольский вальс». Но пока не сложилось, бывает. Карантин и по Крыму ударил, и по Севастополю. Тем не менее, в Севастополе однозначно будем проводить турниры. В Крыму пока тяжело идут этапы – надо разбираться, с чем это связано. Кому-то не нравится, что нет обсчета рейтинга Эло...

– Турниры, которые проходят в Крыму и в Севастополе, ФИДЕ не обсчитывает?

– Да. На международный рейтинг не обсчитывают, а на российский обсчитывают. Является ли это такой уж большой проблемой? Думаю, для рапида и блица точно нет, да и для классики это вряд ли настолько большая проблема. Понятно, что это политика, но для ФИДЕ это чисто технический вопрос. Шахматисты же не должны страдать, верно?
Другой вопрос: почему сами крымские шахматисты мало участвуют в наших этапах? Есть ли они вообще, крымские шахматисты, помимо членов сборной республики?

– Турниры прошли в Севастополе и Керчи?

– Да, и заключительный этап серии – в Евпатории.

– В Керчи был местный организатор?

– Нет. После того как Крым сказал, что в сентябре можно проводить соревнования, нужно было найти подходящее место. Керчь предоставила хорошие условия в пансионате «Крым-Москва». Не знаю, что будет в следующем году, но понятно, что Крым – это место, пока еще недооцененное с точки зрения перспектив игры в шахматы и отдыха. Этим надо заниматься более плотно. Хотя народу в Крыму отдыхает уйма! Я был там в сентябре на фестивале «Таврида» под Судаком. Огромное количество отдыхающих! Причем там нет никаких гостиниц, сплошь частный сектор. И я понял, почему в Крыму так много народу. Люди снимают в сентябре комнату за 500-1000 рублей, а за 3-4 тысячи, говорят, ты вообще будешь жить в шикарном люксе. Питание дешевое, природа великолепная, все рядом.

– Первые этапы Гран-при прошли на ура, но постепенно количество участников стало снижаться. С чем это связано?

– Отчасти с ценовой политикой некоторых этапов. Скажем, Лоо загнуло совершенно несуразные цены – 5 тысяч за номер, который и близко того не стоит. Естественно, народ не поехал.

– За те же номера, где люди живут во время детских первенств России?

– Да.

– Но ведь не было обязательного требования, чтобы люди селились именно там?

– А где еще жить в Лоо? Не так много вариантов в поселке, а ездить из Сочи далеко.

– В частном секторе?

– Он там небольшой. Вот в «Ольгинке» с размещением все было в порядке, и людям очень понравилось. В Красной Поляне наш турнир проходил параллельно с Кубком мира; зал у нас был небольшой, и непонятно было, куда селить людей – все вопросы, связанные с дороговизной, людей отпугивают.

– Организаторы за свой счет никого не принимали?

– Нет. Это был наш осознанный выбор. Бывают разные турниры. Возьмем челябинские, где принимают по 40 человек. Каждый организатор решает сам. В чем заключается наше предложение? Вы приезжаете на море, мы организуем ваш досуг, стараемся минимизировать расходы по проживанию и привлекаем как можно больше любителей, чтобы они поиграли с сильными шахматистами. Все равно сильнейшие приезжают и забирают все призы. Поэтому абсолютно все равно, принимаем мы их или не принимаем. Большинство приезжает вообще только на рапид и блиц, на два дня, обыгрывают любителей и уезжают.
У нас есть очень сильные молодые ребята, с рейтингом 2200-2300. По разным причинам им трудно пробиться, хотя кто-то и пробивается. Если ты талантливый, у тебя всегда есть такая возможность. Эти турниры дают им такую возможность: приезжай, играй в классику, доказывай, что ты на уровне. И я посмотрел итоговые таблицы: довольно много людей, которых я не знал, отлично выступили. В одном турнире, в другом. Да, молодой парень, играет хорошо!
Почему в других турнирах есть прием? В наших турнирах, понятно, изюминка – это море, атмосфера и так далее. А, например, в челябинских турнирах? С моей точки зрения, изюминка там одна – сам организатор Максим Шушарин. Он берет на себя практически все. Молодец! Но если его не будет, то сразу все развалится, к сожалению.

– В Гран-при Черного моря участники также платят взносы. И гроссмейстеры?

– Нет, гроссмейстеры традиционно от взносов освобождены. Хотя, наверное, можно немножко скорректировать это положение и освобождать только тех, кто играет в классику. Нам очень важно, чтобы они играли в классику. Конечно, проще всего провести рапид и блиц. Раз, раз, бух, бух – и разъехались. Как говорится, деньги освоили и разбежались. Но это тупиковый путь. Если мы хотим долгую историю, то все должно развиваться естественно, так, как ребенок растет. Он должен играть в классику! Прошел свои этапы в классику – потом балуйся как хочешь, играй в рапиде, в блице и так далее. Но ты сначала пройди этот путь, и тогда ты станешь сильным шахматистом и, может быть, профессионалом. Поэтому в следующем году мы будем стимулировать гроссмейстеров играть, в первую очередь, в турнирах с классическим контролем.

– Для любителей есть какая-то дополнительная программа?

– Есть, хотя в этом году нам было немножко не до этого. Но, например, в той же Ольгинке она не особо нужна, потому что после тура все, кто хотел, выбегали на футбол или шли на море. Есть места, где даже не надо придумывать дополнительную программу.

– Может быть, кто-то хотел посетить мастер-класс гроссмейстера или сыграть с ним в сеансе?

– У нас есть подобное в планах. Но я прямо скажу: сейчас это была не самая актуальная для нас задача, поскольку головная боль была совершенно от других вещей. Конечно, это нужно делать. В принципе, это забота директора каждого конкретного этапа.

– В этих турнирах призовые вы выплачиваете не сразу, не на закрытии?

– У нас сразу было объявлено, записано в положении, что выплата – через три месяца.

– Ускорить этот процесс невозможно?

– Есть чисто технические проблемы. Прежде всего, мы должны получить от призеров их реквизиты для перевода денег. Кроме того, по законодательству разные призы облагаются разными налогами. Если 4000 рублей или меньше, то не облагаются, а если больше, то ты должен уже прислать полные реквизиты с паспортными данными и так далее. Кроме того, играет огромное количество детей, за которых реквизиты присылают родители. Пока подготовишь эту базу данных, все проверишь, запросишь недостающие данные… Но поскольку в разных этапах часто играют одни и те же люди, то постепенно у нас формируется своя база данных. Бухгалтер говорит, что дальше будет значительно проще.

– У некоторых шахматных профессионалов или полупрофессионалов нет некой «денежной подушки». А так человек успешно отыграл один этап, получил деньги – и может поехать на другой.

– Со второго года постараемся сократить сроки выплаты, потому что база данных уже есть. Но важно понимать, что от нас не все зависит. Мы же действуем через банк, а у банка свои законы. Если ты переводишь деньги физическому лицу, то банк берет комиссию. Мы вынуждены заниматься этим вопросом, чтобы минимизировать расходы. Это все довольно существенные вещи. Придите в любую бухгалтерию: пока все это не решено, никакой бухгалтер пальцем не пошевелит, чтоб что-то сделать. Тем не менее, все выплаты мы сделали, пока ничего не просрочили, ни одному человеку.

– На следующий год планируете сохранить эту серию турниров?

– Да, уже отправили заявку в Минспорт. Предстоит чисто техническая процедура, где заявка будет рассматриваться. Если она будет одобрена, то турниры включат в план, потом будут выделены деньги. Все достаточно стандартно.

– Опять будет 10 этапов?

– Да, заявились на 10 этапов. У нас есть понимание, как снова не уйти в октябрь. Мы, наверное, стартуем в мае и завершим серию в сентябре. И, в принципе, у нас даже есть понимание, где что мы будем проводить. Некоторые, как Туапсе, хотят взять два этапа и предлагают нам шикарные условия.

– Нет ощущения, что у нас в стране не так много обеспеченных любителей, которые готовы подписаться не то что на все десять этапов, но хотя бы на 4-5?

– Посчитаем. Допустим, ребенок играет в Детском Кубке России. Взнос 2 тысячи рублей. Проживание в Ольгинке 2300 руб. в день. Значит, на 10 дней – 23 000 плюс 2 000. 25 тысяч. Много это или мало для проживания на море, которое в этот момент уже 22-23 градуса, в шикарных условиях? Для взрослого все то же самое, только взнос будет 3-3,5 тысячи рублей.

– Но ребенок приедет не один, а с папой и мамой, на троих вместе с дорогой получится уже тысяч 100…

– Это все правильно, да. Но папа и мама сами принимают решение. Они же приезжают не только на турнир, но и чтобы отдохнуть на море, верно? Кроме того, если ты видишь рядом какой-то вариант проживания дешевле, так воспользуйся им, мы же никого ни к чему не обязываем. Другое дело, мы стараемся предложить оптимальный, с нашей точки зрения, вариант. Ты и живешь в этом комплексе, и питаешься, и играешь. А еще у нас играет достаточно много местных шахматистов.

– Какие города будут проводить этапы? Анапа, Новороссийск остаются в пуле?

– Да, мы провели уже совещание, сверили позиции. У нас обязательно будет Севастополь, будет Сочи – один из этапов хотим провести в «Жемчужине»…

– Она еще будет работать?

– Пока непонятно, когда начнется реконструкция. Но до конца летнего сезона 2022 года еще будет работать; в мае здесь, как обычно, пройдут командные чемпионаты России.
Туапсе нам закрывает важнейшее время – вторая половина августа, где куда ни ткнешься, все забито, нормальной цены не получишь. А в первой половине августа будет Севастополь. Там, скорее всего, вопросы с размещением все будут сами решать. Это довольно большой город, хочешь – на квартире живи, хочешь – в гостинице. Варианты можно найти на любой кошелек. Можно даже совсем дешево жить где-нибудь под Севастополем на море и ездить на турнир.
Кроме того, нам хотелось бы попробовать провести этап в Геленджике. Вроде бы, у местных организаторов есть большое желание. Место прекрасное! Что еще? Один или два этапа проведем в Крыму.
Так что Сочи, Анапа, Геленджик, Новороссийск, Севастополь, Евпатория, Туапсе, и будем думать, где провести еще три этапа.

– В Крыму?

– Трудно сказать. Только если там будет какое-то очень заманчивое предложение. Потому что два крымских этапа для нас оказались достаточно убыточными. Большие орграсходы, инвентарь приходится везти из Краснодарского края.
Надеюсь, мы уже в декабре или в январе сможем объявить новую серию. Это даст нам колоссальные дополнительные возможности. В этом году из-за того, что мы поздно стартовали, у нас практически не было возможности договариваться с людьми о спонсорстве. А сейчас у нас есть уже 6-7 телевизионных сюжетов, мы сделаем презентацию и пойдем с ней к потенциальным спонсорам. Будет спонсор – для всех участие станет дешевле. Может, и прием будет, и так далее. Да, у нас есть хороший партнер – Минспорт, но он выделяет деньги только на орграсходы.

– И на призовой фонд?

– Нет, никогда Минспорт деньги на призовой фонд не дает, только кубок. Поэтому для нас вопрос спонсорства очень существенный, чтобы сделать резкий скачок вперед.
Периодически всплывает еще такая идея: раз это Гран-При Черного моря, то давайте проведем этапы в Абхазии, или в Болгарии, или в Грузии. В Сухуми, например, проходят хорошие традиционные турниры, а от Сочи до Сухими – рукой подать. Но это все пока отдаленные перспективы.